Вот этот город.
Я скажу, что люблю, но скажу, что люблю во след
Любви, что этим городом прошла.
Вот этот город.
Я скажу, что люблю этот синий прозрачный свет
Зависшего над городом крыла.
Только что ж я люблю - дым его площадей,
Или пряную пену помпезных огней,
Беломраморный зал там где вор и делец,
Иль промозглый подвал там где сор и певец?
Этот город, где Ника как выкрик глядит
Над растресканой жалобой Кариатид,
Над подсохшею коркою вечных трущоб.
Я люблю этот город, но что же еще?
Город, детский отсвет ловлю
Беглых взглядов твоих людей
В кипении наречий и племен.
Вот этот город
Я скажу, что люблю все больнее и все нежней -
Мой детский, мой неутоленный сон.
И ты помни, душа, от чего суета :
Здесь врата на Кавказ и в Россию врата
И не слышно за гулом и лязгом ворот,
Что мальчоночка мне под гитару поет.
А залетный торговец с компанией дам
Переводит мальчонечке жизнь по складам,
И прищурясь глядят приблатненный юнец
И отец городской, он же крестный отец.
А с Кавказа сквозняк, из России сквозняк,
Повстречавшись как скорый и как товарняк,
Вдохновенно гудят в разошедшийся шов
Приоткрытых ворот, только что же еще?
А еще старый двор проперченный золой
С легендарной, воспетой ростовской урлой
И родное, а нынче чужое окно.
Я ушел, а оно еще отворено.
А потом, проржавев на придонных ветрах,
Дом рассыплется в пыль, дом рассыплется в прах
И сотрется, и в Дон с талым снегом стечет.
Я люблю этот город, но что же еще?
Уходящий мой город, мальчишеский сон
Убывающий в небыль, сползающий в Дон,
Уносимый потоком безжалостных дней
Мне швыряет как пену своих голубей.
Слышишь, да ты и не слышишь о чем я тебе.
Кто я тебе и что ты мне, да я люблю но кто я тебе?
Тише я сам себе твержу, что я могу сказать
Только смешенье снов и слов.
Все, что скажу знаешь :
Вся нежность моя и боль, ночью нежнее боли нежность
Больнее. Позже пусть кто-нибудь скажет, что же еще позже,
Пусть кто-нибудь скажет в чем виноват после,
Когда взойдут огни и сойдет закат после,
Но это после меня, да...